Чтобы немножко заинтересовать зрителей нашего канала я Дмитрию Анатольевичу задам такие вопросы. Дмитрий Анатольевич, нас смотрят, допустим, адвокаты, которые специализируются на уголовных делах, в каких преступлениях по каким уголовным делам чаще всего вы проводите судебные экономические экспертизы? Прямо по пальцам.

Эксперт:

Именно экономические? Или бухгалтерские?

Ведущий:

И экономические, и бухгалтерские и налоговые. Какие статьи УК, и какие интересные сюжеты.

Эксперт:

Наиболее распространенная по уголовному процессу это, конечно, 159 «мошенничество».

Ведущий:

Если можно, поподробнее.

Эксперт:

Мошенничество осуществляется самыми разными способами, но, по сути, связано с переходом права собственности каких-либо активов, объектов недвижимости, денежных средств, ценных бумаг от одного субъекта к другому. Иногда бывает очень, с профессиональной точки зрения, интересные и насыщенные схемы, которые показывают, собственного говоря, всю изощренность ума некоторых субъектов. Также набирает оборот по хищениям, присвоению, растратам, нецелевому использованию. Вот по таким статьям в основном проводится, собственно, исследование. Это как самые распространенные направления.

Ведущий:

Внутри организации?

Эксперт:

Внутри организации или одной организацией по отношению к другой в рамках неисполнения каких-то договорных обязательств.

Ведущий:

Это уже за пределами уголовного кодекса, да?

Эксперт:

Нет, в рамках уголовного процесса. Что касаемо налоговых экспертиз, излюбленная тема — НДС. При этом хотелось бы отметить, ситуация следующая. Налоги у нас регулируются соответствующими нормативами. Посчитана база, налоговая выставляет претензию. Эксперту можно поручить исчислить налогооблагаемую базу на основании имеющихся документов. Но эксперту-бухгалтеру нельзя поставить вопрос: правильно ли применена та или иная норма? Потому что мы тут же переходим на область права. А оценка действий и последствий исключительно компетенция следствия и суда. Поверьте, это не нежелание дорабатывать материал до конца. Это процессуальная норма, которая нас ограничивает в некоторых выводоизмышлениях, скажем так.

Ведущий:

Ограничивает в принятии решения за суд.

Эксперт:

Да, То есть, по сути дела, эксперт не выносит в выводы такие, слова как украл, использовал служебное положение, вступил в сговор…

Ведущий:

Виновен.

Эксперт:

Виновен, это вообще замечательно, отмыл, легализовал.

Ведущий:

Присвоил.

Эксперт:

Эти все вещи находятся за пределами компетенции судебной экспертизы. И поверьте мне, это очень здорово. Я краткий пример приведу. Если кто-то из вас на себе просто спроецирутет методом экстраполяции, вы поймете, что это абсолютно верная позиция. Допустим, в некотором помещении найден труп. На столе два стакана, на одном из них лично ваши отпечатки пальцев. Вы бы хотели, чтобы вас по этому основанию тут же заковали в наручники, потащили в суд, повесили 105 «Убийство»? Наверное, нет. В этот момент вы лично будете требовать расследования достаточно тщательного, верно? Соответственно, если эксперт, который находится абсолютно отдельно от всех этих событий, и к которому приходит материал, начнет делать подобные выводы, что же за экспертизу мы получим!? Как, простите, суду все это оценивать!? Зачем тогда вообще суд? Эксперт работает в рамках исключительно своих спец.познаний. И не давая выводы шире, чем позволяет его компетенция. Обратите внимание, не квалификация эксперта, а компетенция самой экспертизы играет здесь роль. Она прописана по процессуальным нормам: чего нам можно, чего нам нельзя. Вот в таком вот аспекте.